Весна всегда хорошо. Как прошлогодний снег ручьями убегают мрачные мысли, скептики начинают верить в будущее, угрюмые люди — улыбаться. Природа сбрасывает зимнюю шубу, в кострах Масленицы сгорают невзгоды, крики птиц пробуждают человеческие души. Для наших предков эта пора года всегда была сакральной. Покланяешься природе — так она и просыпается. Считаешь себя солдатом Христа, так март — это всегда Великий Пост. Время будить свою душу, сжечь в костре покаяния грехи, вредные привычки, сбросить груз обид. Для белорусов весна — это пора надежды.
Так было и в эпоху сохи, так и сейчас, во времена энергонасыщенных тракторов. А в этом году с началом земледельческого года совпала еще и политическая весна. И постоянная дата гордости и радости всей нации — День Конституции. 30 лет.
Зерно новой Беларуси
Сеятель вышел на политическое поле. В этом предложении почти мотивы религиозной притчи. Сакральности в событиях последних лет и месяцев — достаточно. Эти страницы истории надо читать спустя время. Тогда по достоинству оценим. Хотя промежуточный политический контролинг уже можно делать. Действительно в почву общественно-политического уклада страны посеяно много первоклассных зерен белорусской селекции. Правда, чтобы получить хороший урожай, нужно ухаживать за посевами. Тем более сейчас, когда в нашем балточерноморском бассейне не на шутку разгулялась североатлантическая роза ветров — НАТО, когда вокруг мировое гибридное противостояние нацелено на создание внутренних конфликтов: на троянских лошадях всадники европейского апокалипсиса «гойсаюць» по всем странам Старого света. Со стороны мы наблюдаем, как владельцы долларового олимпа расправляются с зоной евро, причем разными способами: бунты фермеров, квир-парады или погромы пришельцев мусульманского мира. Первопричина у всех этих несовместимых флешмобов уличного хейтинга кроется в международном поведении США. Как бы ни хвалились своими демократиями европейские образования, их основные законы не стали нормотворческой страховкой от потери реального суверенитета. Это самое страшное, когда форма соблюдена, а содержание подводит. Поэтому многие опорные страны еврозоны напоминают трухлявые деревья: очередной ветер испытаний — и рухнут. Мы же сделали все, чтобы сохранить свое лицо. Золотыми буквами выгравирован в истории наш Основной Закон — главный документ страны.
Историчность момента
Мало осознать историчность момента, надо сохранить его и передать будущим поколениям. Еще совсем недавно, уже имея свою Конституцию, мы так повально восхищались американской, а сколько лобызаний было перед романо-германской системой права. Стоп! Забыли себя. Наш предок — Лев Сапега — был автором протоевропейской конституции. Пока он гусиным пером старательно выводил нормы и правила жизни для общества у камина в своем каменном замке, предки нынешних диктаторов линии поведения ОБСЕ на кострах инквизиции сжигали девушек за рыжие волосы или зеленые глаза. А спустя века инквизиция нового мира жгла нас, за славянскость. И снова инквизиторы, теперь уже постхристианского мира, с помощью квазидемократии устраивают охоту на нас за неистребимую самостоятельность.
Пока Сапега создавал шедевр нормотворчества, праотцы американских свобод торговали скальпами беззащитного автохтонного населения США. И кто на законодательном поле старший брат?! Но сначала от нас это утаили, украли, а затем мы сами стали скромно умалчивать эти яркие сравнения. Мне кажется, хватит!
Вот теперь наша Конституция должна стать страховкой от всяких забвений и вхождений в чужие государственные образования. С одной стороны, было очень важно правильно сохранить полезные и правильные нормы, преемственность законотворческой мысли, с другой — вместить запросы общества и законодательную реакцию на вызовы современного мира. Мы и отнеслись с уважением к тем нормам, которые позволили нам поступательно развивать страну, отвести нашу государственность от пропасти, обойти оголтелые пути национальной деградации. У нас получилось. У многих других вышло по-разному. Значит, мы создали правильный документ! Без малого три десятилетия двигались вперед.
Как дань почтения и уважения букве государственности мы лишь обновили Основной Закон. Но как? Невероятно демократически. Диалоговые площадки охватили всех неравнодушных. А все предложения общества перелопатили лучшие юристы страны. Причем в комиссии были представители разных страт, даже самые интеллигентные и сообразительные сидельцы из СИЗО КГБ. Да, настолько наша Конституция полифонична, она вобрала многоголосие разных этапов развития страны.
Главный закон писали не только мы. И все, кто был до нас. Кровью и болью. А мы консолидированным подходом всей страной единого духа.
Наши перемены начинались не со двора и Цоя, а с Лукашенко
Вбить клин пытались, конечно, — не вышло. Опять же используя развитие общества. За тридцать лет общество в экономическом, технологическом и даже гуманитарном плане шагнуло вперед. А вот национальное самосознание, историческая ответственность и информационная гигиена отстали. При этом комфортная среда при хорошо законспирированной мимикрии космополитизма и государственной незрелости способствовала гипертрофированной страсти к политическим свободам. Невероятной части белорусов внушили, что автор развития страны является врагом дальнейшего развития управленческого роста. Но вот сам комизм протестной ситуации заключается в том, что наши конституционные перемены начинались не со «двора перемен» и песен Цоя, а с инициатив Лукашенко. Он всегда тонко чувствует и запросы общества, и историчность момента. Вот слова Первого задолго до событий 2020 года:
«Отвечу на вопрос, который у каждого из вас, видимо, есть — по поводу некого авторитаризма власти в нашей стране. Я никогда этого не отрицал. Действительно, у нас правовая система была выстроена именно таким образом. Нацеленная на создание и укрепление, сохранение вертикали власти. Почему? Потому что после распада Советского Союза мы остались один на один, плюс еще с советскими рублями. Нам обещали, что из советской рублевой системы мы не выходим — Россия и прочие. А потом нас кинули с этими рублями, забрав товары и не оплатив. И Беларуси оказались очень много миллиардов должны. Но мы их не получили. Я клоню к тому, что у нас народу нечего было есть. Пустые полки — это в республике, которая всегда была развита в этом отношении, в товарах народного потребления и продуктах питания. Есть нечего было. А меня начали учить демократии и разного рода правам человека в голодной стране. Вот основное право было человека: покушать и одеть людей, чем я и занимался».
Батька просто показал, что перемены бывают цивилизованными, а заодно напомнил всем нам про черту национального характера — памярковность, а это и интеллигентность, и рассудительность.
Конституция — это не застывший артефакт правовых идей ушедшего тысячелетия. Это общественный договор, носящий политико-правовую форму. И этот общественный договор должен был стать своего рода дорожной картой стратегического развития всех институтов, общества и государства на ближайшие десятилетия вперед. Но вместе с тем Конституция — это носитель смыслов, законодательный маяк. Поэтому и внесены нормы, оберегающие библейские истины, заданы треки на развитие государственности и ориентацию белорусов как граждан независимого государства — все это законодательный ответ дикой глобализации и тотальному расчеловечиванию. А еще в Основном Законе прописаны и механизмы страховки от политического кризиса, и усиливающая роль парламентаризма, и распределение полномочий, и, что весьма важно в мире прожорливого капитализма, социальность государства. Все, что хотели люди. И те, кто поддерживал Президента, и те, кто поддался моде на уличные дефиле. Но мода на революции уходит, а страна у нас остается. А теперь и перемены — запросы общества, закрепленные Конституцией.
Евгений Пустовой
